Em C Am C Эх, налей посошок, да зашей мой мешок - Am C Am7 Em На строку - по стежку, а на слова - по два шва. Em C Am C И пусть сырая метель вьет свою канитель Am C Am7 Em И пеньковую пряжу плетет в кружева. Отпевайте немых! А я уж сам отпою. А ты меня не щади - срежь ударом копья. Но гляди - на груди повело полынью. Расцарапав края, бьется в ране ладья. И запел алый ключ, закипел, забурлил, Завертело ладью на веселом ручье. А я еще посолил, рюмкой водки долил, Размешал и поплыл в преисподнем белье. Так плесни посошок, да затяни ремешок Богу, сыну и духу весло в колесо. И пусть метель мягко стелет сырую постель И земля грязным пухом облепит лицо. Перевязан в венки мелкий лес вдоль реки. Покрути языком - оторвут с головой. У последней заставы мелькнут огоньки, И дорогу штыком преградит часовой. Отпусти мне грехи! Я не помню молитв. Но если хочешь - стихами грехи замолю, Но объясни - я люблю оттого, что болит, Или это болит оттого, что люблю? Та страна, что спала, на подъм тяжела, Но кое-как запрягла, и пошла на рысях! Не беда, что пока не нашлось мужика. Одинокая баба всегда на сносях. И наша правда проста, но ей не хватит креста И соломенной веры в "спаси-сохрани". Ведь святых на Руси - только знай выноси. В этом высшая мера. Скоси-схорони. Так что, ежели что, ты пропускай, не дури! Да постой-ка, сдается и ты мне знаком... Часовой всех времен улыбнется: - Смотри! И подымет мне веки горячим штыком. Так зашивай мой мешок, да наливай посошок! На строку - по глотку, а на слова - и все два. И пусть сырая метель все кроит белый шелк, Вьт свою канитель, да плетет кружева.